16 мая - 10 июня 2012г
Юрий Гусев
"АВТОПОРТРЕТ ХУДОЖНИКА"
Юрий Гусев принадлежит к редкому числу художников, чья творческая судьба почти не зависит от славы и денег. Его не гнетут проблемы современного художественного рынка и вовсе не потому, что он достиг великого богатства и деньги перестали его интересовать. Конечно же, интересуют, как и каждого из нас, но живопись для него подобна самой жизни и потому не поддается оценки. Невозможно представить даже на миг, что Лев Толстой писал свою «Войну и мир» чтобы подзаработать, а Леонид Андреев «Красный смех» чтобы наладить домашние дела. Творческий акт становится самоценным только тогда, когда он абсолютно свободен. Ведь искусство, как говорил Кант, «это незаинтересованное наслаждение».
Гусев - художник-интеллектуал. Он много и разнообразно учился. Закончил Горный институт, поступил в институт им. Репина (АХ) на факультет теории и истории искусств, защитил диплом по памятникам Древнего Востока. Входил в группу «Эрмитаж», которая в самые застойные времена спасительно объединила талантливых молодых художников. Учителем и наставником группы был превосходный педагог Г.Длугач, под чьим руководством изучались образцы западного искусства, хранящиеся в Эрмитаже.
Вот уже много лет он сам мастер и преподает рисунок в Санкт-Петербургской театральной академии. Желание учиться, видимо, в существе своем имеет какой-то изъян, поскольку чем больше учишься, тем меньше понимаешь мир, который вдруг становится некой совокупностью представлений о нем. Стремление к гармонии заставляет двигаться дальше всех тех, кем овладевает потребность в ученичестве. Такие люди, как правило, не фарисействуют, а терпеливо постигают жизнь, потому как ощущают бесконечность мироздания, как бездну над ними.
Нечто подобное мы обнаруживаем и в судьбе Юрия Гусева, так как для художника быть интеллектуалом - дело труднопереносимое, поскольку знания разрушают целостность непосредственного видения. Живописец, выбрав целью своего искусства отражение мира, используя свой чувственный опыт, безмерно страдает от дьявольского желания его систематизировать, ибо «во многой мудрости - много печали, и тот кто умножает познание, тот умножает скорбь».
Но главное, что спасает Гусева-художника это «трудоголический» поиск подлинности во всем, чем бы он ни занимался, будь то живопись или графика. Жажда собственного опыта вчувствования, упорное недоверие к книжным знаниям – в этом есть что-то по-детски наивно-трогательное, но удивительно спасительно–верное для творчества.
Он, блестяще эрудированный, как и многие интеллектуалы, мог бы найти себя в образе ведущего телевизионных передач об искусстве, или в чем - нибудь подобном… Но он крайне редко демонстрирует многообразие своих знаний, являясь человеком не публичным. Должно быть, путь личного постижения жизни требует внутренних усилий, сосредоточенности, времени, поскольку творчество происходит в одиночестве, и приходится жертвовать легкостью ради мучительного труда.
Юрий Гусев, которому интересны многогранность ощущений и переживаний, и его работы – это бесконечный эксперимент, провоцирующий возникновение странных ситуаций. Перестают действовать масштабы, исчезает достоверность пространственных соотношений, связующие звенья, проявляя интимный мир художника. Многое кажется знакомым, часто образы и художественные приемы отсылают к Пикассо, Браку или Ван Донгену, но переосмысленные в своем содержании и форме, они становятся наглядной метафорой его личного мироощущения. Часто мастер выстраивает пространство холста, наперед зная, каким будет эффект от выбранной композиции. Он весело, словно ребячась, берет за основу художественные приемы, подсмотренные у итальянских мастеров эпохи Возрождения, но поступает как современный художник, на плечах которого чрезмерным грузом лежит весь опыт мирового искусства, и в отличие от той эпохи, где человек утверждался как центр мироздания, создает поразительный диссонанс. В его картинах - люди, развенчанные в своей царственной стати, уставшие от античных канонов красоты, превращаются в какие-то странные, распавшиеся, рыхлые существа. Их черты не только не идеальны, скорее даже ужасны, но при этом они восхитительно нежны своей бесформенной телесностью и незащищенностью. Зритель попадает в чародейственное и пленительное поле их бесконечно длящихся первозданных союзов. Он становится невольным свидетелем их райского братства, ощущая на себе обаяние бесхитростного быта. Но в желании приблизиться, он, как бабочка, летящая на свет, ударяется, о прозрачное стекло запрета, ибо как все картины художника, невзирая на их кажущуюся рыхлость и в цвете и в композиции, наглухо закрыты и образуют вокруг изображения охранную сферу, очерчивая невидимую линию дистанции.
У Юрия Гусева много работ посвященных поэзии, сочинению и чтению стихов: художник стремится изобразить преобразующее сияние поэзии, которое, пробиваясь сквозь будничность, занимает собой все пространство, словно изнутри воспламеняя его. Зная наверняка, потому как сам пишет стихи, и ведает «из какого сора» они прорастают, художник творит цвет, концентрируя в нем всю сдержанную страстность, добиваясь эффекта осязаемости окружающего мира, который весь пронизан волшебством. Его живопись улавливает и дозволяет нам пережить еле уловимый вздох между словами, превращая его в напряженно-пронзительный промежуток ожидания, делает зримым мгновение рождения того единственного звука, от которого, как от упавшего в воду камня, исподволь начинает разрастаться во всю мощь поэтическое пространство.
Не удовлетворяясь внешним обликом вещей, Ю.Гусев пытается представить то, что стоит за ними, выявить их внутреннюю тайну, породить чувственный опыт переживания чуда простоты. В работе «Под абажуром», где абажур написан предельно условно, да и видимость света от него создается фрагментом незаписанного белого холста, художник каким-то странным образом заставляет вспомнить давно забытые ощущения от тактильного тепла его «подабажуровой плоти». Изливающийся из под купола свет подобен божественному и образует плотное сферическое пространство, в котором осязаемо разливается благословенная тишина. В ровном его сиянии, словно растворяясь в нем, как в воде, возлежат в поразительной беззаботности две фигуры. Не боясь несоответствий, он пишет их лица без изнурительной детализации, и благодаря трогательной малости случайных свидетельств идеального начинают проявляться, как сквозь пелену сна, звуки беседы, их мелодическая неторопливая протяженность, завораживая и пробуждая невольное восхищение от того чувственно - эротического блаженства, что исходит от этих существ.
Но не все так идиллично в творчестве Гусева. Борьба с собой - художника, вдохновленного тварным миром, и интеллектуала, ставящего эксперимент над ним, не знает окончательных побед. «Рюмочка», «Автопортрет на черном фоне», «В мастерской» и другие холсты говорят о сложном, страдающем, корчащемся, разрывающемся творце. Ах, как бы всем нам хотелось иметь спокойный ум мудреца, который был бы зеркалом для неба и земли и прозрачным стеклом для всех вещей. Но человеческий мир вдохновляет надежда, из отчаяния рождается успокоение, а гармония завершает хаос.
Юрий Гусев - художник сложный, нервный: он в постоянном поиске, и присутствующая реальность становится его духовной, творческой собственностью, в которую ему удается внести свое неспокойное, уязвленное, но оттого и неповторимое видение. Творец словно преодолевает окружающий его мир, обрушивающий на него свою хаотическую массу, преобразуя в живописные формы прозреваемые им бездны незримого.
О.Томсон
__________________________________________________________________________________
Юрий Гусев - живописец, доцент кафедры рисунка и живописи на факультете художественного оформления спектакля в СПАТИ.
Родился 5 апреля 1939 года в Ленинграде.
1957-1962 гг. – учеба в ЛГИ им. Плеханова.
1961-1968 гг. – учеба в ЛХУ им. Серова.
1968-1978 гг. – учился у Г. Я. Длугача в залах государственного Эрмитажа анализу композиционных принципов картин старых мастеров.
1976-1982 гг. – обучение в институте живописи, скульптуры и архитектуры им. Репина, на факультете теории и истории искусства.
Диплом на тему: «Некоторые особенности Ассирийских рельефов».
1985 г. - начинает выставляться в составе творческой группы «Эрмитаж»
С 1991г. – преподаватель рисунка и живописи в СПАТИ.
С 1992г. – член Союза Художников России.
Основное направление творческой деятельности – станковая композиция, портрет, пейзаж.
Выставки:
1998г. – «Неклассическая классика» в Государственном Эрмитаже.
1998г. – «Круги от камня» в ЦВЗ Манежа.
1992-2000гг. – многочисленные выставки в США в составе группы «Эрмитаж»
Участник выставки «Зайцев и его круг» в малом зале ЦВЗ «Манеж».
Персональные выставки: зал Союза Художников России, Музей Городской Скульптуры, музей «Царскосельская коллекция» города Пушкина, музей «Истории Санкт-Петербурга.
Работы хранятся в частных коллекциях, ЦВЗ «Манеж», Государственный музей городской скульптуры.