10 июня - 4 июля 2010 г.
"Вечные ценности"
Владимир Козин
/объекты из автомобильной резины, проволоки/
Мы живем от свистка до свистка.
Наша жизнь, как свисток коротка…
В.Духовлинов
Проект задумывался как «Реквием» - о бренности жизни. Только без модной кладбищенской романтики. Всех этих костей, черепов, венков и скелетов. Поскольку все вещи в моем проекте обычные бытовые предметы, имеют символическое значение, я хотел с их помощью реконструировать историю человеческой жизни: детство – молодость – зрелость – старость…
Потом возникла идея озвучить эти объекты. Наполнить пространство настоящими звуками. Вскипятить чайник. Свистнуть в свисток. Щелкнуть выключателем. Поскрести бритвой щетину. Дернуть ручку унитаза… Но тогда получается уже другой проект. Типа, «Всюду жизнь» художника Ярошенко. Что лучше? Звук или тишина? А если объединить эти две темы в одном проекте? И в зависимости от условий и ситуации инсталляция со звуком будет о радости жизни. А без звука – о скорби и утрате. Как в жизни. Все рядом.
«Раз ты никому не нужен и валяешься среди всего мира,
то я тебя буду хранить и помнить".
А.Платонов
В жизни нас окружает несметное количество вещей. Они бывают разные. Но чем старее они становятся, тем больше наших чувств к себе призывают. Предметный мир, утрачивая свою первоначальную безличность, товарную стоимость, технологическую новизну постепенно сродняется с человеком и превращается в любимый, вещный. Ведь вещь наделена способностью вещать. Она несет в себе некую мемориальную сущность прошлого своего хозяина, одушевлена его интимной жизнью и всегда определяет степень своей принадлежности владельцу, поскольку, если она из предметного мира превратилась в вещь, то она уже чья-то. У нее появляется странная способность аккумулировать в себе что-то человеческое про запас. Может быть, этим и объясняется наша любовь к антикварным вещам, которые разделяли человеческую судьбу своих владельцев, обладающих более значительным человеческим потенциалом, чем мы, живущие в эпоху производства и потребления безликих товаров. Вещи нас не только окружают, но и требуют встречи с собой. Это движение навстречу друг к другу заставляет почувствовать нам свою ненапрасность присутствия в мире и становится ходом самой жизни, в то время как устремленность к смерти превращается в череду прощаний с вещным.
Вещи, поскольку они вне природы, придумываются и создаются людьми. Человек, заражая вещи своим разумом, невольно включает их в процесс эволюции. С самого своего рождения она несет в себе печать человека, становится его частью, наращивая в эволюционном пути своего развития некую «человекообразность». Забыть про них - значит пренебречь внутренним смыслом человеческого в вещах, а утратить ощущение исходящего от них тепла, - значит забыть о самом человеке. Для всех вещей человек является их создателем, и поэтому вещи нас вынуждены окликать, как дети своих родителей. А мы - вновь и вновь оборачиваться на этот зов.
Проект Владимира Козина « Вечные ценности» о простых, постоянно встречающихся в быту, вещах, которые незаметны и настолько оказались привычными в своей повседневности, что уже перестали осознаваться нами важными в своей незаменимости. Но, без них мир бы был другим, поскольку именно наименее осмысленная вещь несет в себе наибольшее оправдание миру.
Созданные В.Козиным из автомобильной резины бытовые вещи – консервный нож, чайник, … превосходят своими размерами оригиналы. Это своего рода памятники вещам, составляющие в пространстве небольшой галереи «КвадраТ» нечто подобное музею домашнего быта, которые способны оправдать целый мир людей своей неброской основательностью вещности.
Тянуть резину по-козински.
У Владимира Козина вполне определенная, сложившаяся репутация насмешника, ерника, человека, для которого нет ничего святого в современном искусстве. Эти характеристики вполне почетны, но – до определенного возраста. С годами любой серьёзный художник задумывается: не легковесно ли всё это насмешничество, стоит ли отдавать свои лучшие годы пародированию чужого? Правда, здесь есть вопрос баланса: одно дело – анекдотизм и зубоскальство как таковые, другое – «санитария леса», серьёзная работа по очистке художественного процесса от пафосности и самовлюбленности. Козин был заводилой многих начинаний («Новые тупые», «Мышеловка», «Parazit»), думаю, при всей своей отвязанности они имели такую вот санитарную подоплёку. Однако, похоже, последнее время художник как-то отходит от категорий общественной пользы. Той, ради которой он подпиливал чужие пьедесталы и подкапывался под чужие репутации. Пора подумать и о своем месте в contemporary – благо за годы «общественных работ» он накопил неоценимый опыт навигации в современном художественном мышлении.
Этот поворот сразу же дал ощутимые результаты: произведения Козина стал включать в свои выставки и Русский музей, и пермский Гельман (имеется в виду PERMM, музей современного искусства). Но это, так сказать, внешние обстоятельства. Существеннее другое. Значимость новых шагов Козина уже не определялось отличным, «изнутри», знанием оперативной обстановки в contemporary. Знание того, «что, где, когда?» - оказалось недостаточным. Предметом авторского исследования стало что-то другое: не опыт критической дистанции по отношению к чужому, а собственный бытийный опыт. Соответственно, изменилась и поэтика. Ранее арт-практика Козина носила своего рода акционистско-концептуальный характер: работы лепились «из того, что было», главным была экспликация идей, ситуаций, поведенческих рисунков. Теперь для Козина важнейшее значение приобретает работа с материалом. Он создает целую линейку бытовых предметов из неожиданного материала – шинной резины. Сама неожиданность выбора, то есть подмена традиционного материала иным, часто – оксюморонным, вполне укладывается в стратегию современного художественного мышления. Эта подмена применялась широко (хрестоматийные примеры – К.Ольденбург, Й. Бойс, масса других имен) и в разных целях. В моём понимании эта подмена являет собой одно из проявлений медийности: работы по высвобождению новых смыслов как из собственно материала и техники, так и из зрительских ожиданий, замкнутых на привычном, - работы, которую можно определить как тотальная перекодировка. Выбор материала у Козина вполне укладывается в эту практику, более того, в этом выборе есть и отголосок того. что он так любит смолоду и что на сегодняшнем языке называется приколом. Но всё это, так сказать, затравка. Далее идут более серьезные вещи. Выбор шинной резины в качестве материала достаточно оригинален и свеж. Впрочем, даже если кто-то и до Козина брался за шину, в нашей ситуации коннотации всё-таки свои. Наверное, нигде в мире нет столь разительного контраста между ежедневной телерекламой супершикарных шин типа «Мишлен», выполненной в духе приобщения к высшим сакральным ценностям, и наличной реальностью – разбросанной повсюду битыми и лысыми покрышками. Это противоречие несёт массу возможностей, укорененных в самом материале: идеографических, сюжетных, тактильных. В более ранней работе «Известия» автор вытягивает идейную нитку: возникает смысловая цепочка: фирменный известинский шрифтовой логотип – штамп – отпечаток в мозгах -изношенность. В других столь откровенных политических коннотаций, пожалуй, нет. Чайники, молотки, открывашки, рубашки, амбарные замки, лампы, куриные окорочка – вечные ценности, повседневные вещи. Конечно, здесь есть и предыстория – если не брать поп-арт, то можно вспомнить хотя бы соц-арт – деревянные рубашки и замки А.Косолапова и пр. Но, думаю, цель автора – не цепочка арт-ассоциаций, не работа с контекстом. Если он и оживляет «тени забытых предков», то с простыми соревновательными целями: - смотрите, как мастерю я изделия из резины, оцените изобретательность и мастерство! Но важнее всего, как мне представляется, некое антропологическое измерение. Козин создает иконы обихода, причем акцент ставит на – обиходе, на повседневном бытии, на цельности ближнего, бытового мира. Разнообразные по форме и содержанию, все эти вещи вочеловечены вовлеченностью в обиход, в бытовое круговращенье, в ежедневное соприкосновение с человеческими руками. Отсюда – из культуры повседневности – этот упомянутый антропологизм. Собственно, тактильность и податливость резины идеально соответствует этой идее взаимоотпечатываемости: печать хозяина на вещах, вещей – на хозяине. И ещё одно, самое важное: универсальность. Всё леплено из одного материала, какой состав бы он ни принимал. Метафора если не технологического, то антропо-тактильного рисайклинга: даже изношенная резина в козинских руках живет своей жизнью.
Александр Боровский
О художнике:
Родился в 1953 в г. Львове.
Окончил ЛВХПУ им. В. И. Мухиной
(отделение архитектурно-декоративной пластики) в 1980 г .
Член Союза художников с 1984.
Член Санкт-Петербургского гуманитарного фонда «Свободная культура»
С 1996 — участник художественного объединения Товарищество «Новые Тупые».
Директор альтернативного передвижного музея современного искусства
«Музей Мышеловка Современного искусства».
В 2000г. совместно с Вадимом Флягиным основали галерею «PARAZIT»,
которая не имеет своего постоянного физического адреса.
Работает в различных жанрах актуального искусства: пресс-арт,
инсталляция, перфоманс, фото, видео, авторская книга.
Музейные собрания:
Государственный Русский музей, Санкт-Петербург.
Музей изобразительных искусств им. С. Д. Эрьзи. Саранск, Мордовия
Музей — квартира Н. Миклухо-Маклая, Окуловка.
Центральный музей связи им. А.С. Попова, Санкт-Петербург.
Музей Мышеловка Современного Искусства, Санкт-Петербург.
Музей нонконформистского искусств, Санкт-Петербург.
Музей Царскосельская коллекция, Пушкин.
Музей современного искусства, Пермь.
Российская национальная библиотека, Санкт-Петербург.
Британская библиотека, Лондон
Саксонская государственная библиотека, Дрезден
Государственная блиотека, Берлин
Публичная библиотека, Нью-Йорк
Библиотека по искусству, Университет Индианы (ТНЕ LILLI LIBRARY), Блумингтон, Индиана
Библиотека университета Айовы, Отдел редкой книги (LOVA SITY) , Айова
Институт современнй русской культуры, Лос-Анжелес, Калифорния
Библиотека по искусство университет Калифорнии, Санта-Барбара, Калифорния
Библиотека по искусству (KONLER ART LIBRARY) Университет Висконтия США
Так же работы находятся в частных собраниях в России и за рубежом.