Х. Белый "Портрет А. Заславского", х.м., 90х70, ?г.
СКУЛЬПТУРА ЖИВОПИСЦА ХАЧАТУРА БЕЛОГО
Очень интересно попасть впервые в мастерскую художника. Неважно, преднамеренное это посещение или случайное, но мастерская почти всегда завораживает нового посетителя и рассказывает о творческой уникальности художника больше, чем персональная выставка. Недавно мы с художником и внимательным искусствоведом Александром Григорьевым были приглашены в мастерскую Хачатура Белого и оказались в пространстве, где все до мелочей было эстетически напряжено. Проще говоря, там был беспорядок, который хотелось разглядывать. Там были и живописные холсты, и графические листы, и объемная скульптура, сделанная из самых разных материалов, сочетающихся самым неожиданным образом, и просто вещи, детали, фрагменты, ждущие своего времени, чтобы дооформить еще одну идею автора. Мы втроем стали обсуждать природу такого феномена, когда художнику недостаточно одного вида искусства для самовыражения, и он работает с другими материалами. Появлялись в разговоре между нами разные мнения. Больше всего обсуждалась мысль о том, что существует два типа художников. Одни развиваются в глубину, в одном направлении, обостряя и углубляя возможности данного языка искусства, а другие совершают свою эстетическую экспансию в самых разных направлениях, используя смежные искусства. Художниками второго типа являются, несомненно, Пабло Пикассо и Энди Уорхолл. К этому типу мы приписали все вместе Хачатура Белого. И все же Хачатур Белый, пока еще, - живописец и только живописец. Его скульптура - это живопись, по какой-то надобности, вышедшая за свои естественные пределы. Конечно, живопись - это композиция на плоскости, но не всякий живописец может отказаться от соблазна использовать фактуру, рельеф и т.д. Хачатур как раз тот самый живописец, который не смог от этого отказаться.
Когда-то Сезанн поругал Ван Гога за его темпераментный рельефный мазок, объявив, что живопись - это не скульптура. Тем не менее, фактура, рельеф, и даже просто отдельно взятые предметы, прибитые или приклеенные к плоскости, легко вошли в обиход живописцев 20-го столетия, для усугубления искомого содержания. Фактура, рельеф вместе с техникой collage и application внедрились в живописную плоскость и изгнали собственно живопись за границы актуального искусства. Будем говорить последовательно: живописец Хачатур Белый рисует ворону: одну, другую, третью ...., потом рисующие жесты выходят за пределы плоскости, рисующие мазки становятся бронзовыми перьями, клювами, лапами, сохраняя живописное распределение предмета в пространстве. Стоят рельефы в мастерской у Хачатура, изображающие серию женских грудей, или живую змею-спираль, или глиняную маску с меланхолическим взглядом - все это результат характерного живописного жеста, захватившего не краску, а вязкую глину. Скульптура Хачатура Белого очень часто образуется в результате внезапного столкновения двух или нескольких, подчеркивающих качества друг друга предметов. Например, фрагмент ржавой водосточной трубы, украшенный двумя коровьими рогами, и фрагмент чистой трубы с такими же рогами. Сами по себе предметы живописны и обольстительны, как краски на палитре. Художник не может удержаться и воссоздает с их помощью образы двух воинов, скорее всего викингов, потому что портрет в живописном творчестве Хачатура Белого занимает важное место, и скульптура рождается на основании портретных ассоциаций.
Портрет обычно рождается в процессе узнавания в себе другого. У Хачатура Белого это узнавание стимулируется внезапно увиденным сходством с портретируемым то ли в очертаниях предмета, то ли через фактуру предмета. Иногда возникают смысловые уточнения образа. Например, кусок деревяшки, похожий на расческу. Сверху на деревяшке есть по краям расположенные две выемки. Сразу вспоминаются широко расставленные глаза Пикассо. Пабло Пикассо утверждал, что широкая расставленность глаз - это и есть неопровержимый признак гениальности человека. Образ Пикассо громко подтверждается отлитыми в бронзу рогами, приставленными сверху к деревяшке с двумя выемками-глазами. Они заставляют нас вспомнить о Минотавре, могучем полубыке - получеловеке, с которым, возможно, Пабло Пикассо таинственным образом себя отождествлял и часто изображал его. Или барельеф гипсового Рака на деревянной плакетке, держащего в клешнях черные усы Сальвадора Дали. Наверху плакетка украшена четырьмя овами, подтверждающими образ экстравагантного испанца. Очень он любил всякие личинки, яйца и другие мелкие и крупные округлые предметы. Самый, по мне, сильный образ-портрет - это большая вертикальная деревянная чурка, украшенная вбитыми в нее по периметру чуть пониже верхнего окончания длинными гвоздями. Это веерообразное скопление гвоздей очень изысканно, но точно транспортирует нас к творчеству крупного современного немецкого скульптора Гюнтера Юккера. Я уверен, этот деревянный столб и внешне похож на немецкого мастера.
Итак, выстраивается ясная линия пути развития живописной мысли Хачатура Белого. Сначала живопись делалась на холсте, а краски лежали на палитре, потом красками стали деревянные столбы, дощечки, ослепительно белые гипсовые рельефы, рельефы из бронзы, фрагменты цинковых и проржавевших водосточных труб, гвозди и так далее... Автор откровенно любуется фактурой и цветом этих деревянных, металлических, гипсовых и ржавых поверхностей. Так любуется живописец красками на своей палитре. Конечно, живописец Хачатур Белый будет делать новые попытки переродится в скульптора. Сейчас он мыслит мир, как живописец, двухмерным. Глубина этого мира в отношениях цветов, в противопоставлениях фактур, в выразительных силуэтах, в жестах рук - во всем, что может распластаться на плоскости. Он должен будет научиться забираться внутрь материала и прорастать изнутри, как плод до полного вызревания.
Анатолий Заславский